Экономист Чарльз Кенни объясняет, почему транснациональные корпорации, паразитирующие на странах третьего мира, помогают им больше, чем благотворители.
Трудно сказать, в чем причина, но работа на поприще гуманитарного развития стран третьего мира неожиданно сделалась очень модной. Судите сами: каталог сайта Gradschools.com сегодня включает 204 магистерские программы в этой сфере — программы, которые призваны готовить студентов к таким гламурным занятиям, как управление техническим обеспечением министерства Бангладеш по водоснабжению и санитарии или логистическое сопровождение чрезвычайных программ помощи голодающим в Сомали. Официальная программа Всемирного банка по подготовке молодых специалистов — первая ступень на пути того, кто желает сделать карьеру в этой организации, — ежегодно привлекает порядка десяти тысяч претендентов на 30 открытых вакансий. Попасть туда намного труднее, чем в Гарвард. Нынешнюю молодежь хлебом не корми — дай спасти мир.
Однако улучшать жизнь на планете можно по-разному. Совсем не самый худший вариант, на мой взгляд, выглядит так: получить диплом MBA и пойти работать в большую транснациональную корпорацию.
Вот что говорит статистика: за минувшее десятилетие размер прямых иностранных инвестиций в Африку превысил размер иностранной помощи, причем только в 2011 году — на $7 млрд. На эти средства, в отличие от денег, потраченных на раздачу продовольствия и установку бесплатных уборных, были построены заводы, профинансированы банки, открыты шахты и нефтяные месторождения. Иными словами, были созданы десятки тысяч рабочих мест, а бесценные знания и технологии пришли в страны, которые нуждались в них больше всего. И это очень хорошо, потому что, как становится все очевиднее, именно новым технологиям Африка обязана ростом уровня жизни, и новые методы ведения бизнеса принципиально важны для поддержания устойчивого экономического роста на континенте.
Тем не менее очень многие по-прежнему относятся к транснациональному бизнесу как к стае акул, хищным порождениям глобализации и свободного рынка, которые в безумной погоне за прибылью подминают под себя весь развивающийся мир. Кое-какие корпорации вполне отвечают этому образу. Посмотрите, как отчаянно конкурируют разные штаты США за возможность построить у себя завод Toyota. Если транснациональные корпорации способны так влиять на занятость и производительность в богатых странах, подумайте, насколько большее значение они имеют для бедных.
Возможно, однако, что сильнее всего иностранный бизнес влияет на жизнь развивающихся стран не притоком денег и не новыми рабочими местами — хотя все это очень существенно, — а товарами и услугами. Вот, к примеру, Vodafone. В штате компании по всему миру работают около 85 тыс. человек, ее услугами пользуются 213 млн клиентов в развивающихся странах. А ведь мобильная связь — это гораздо больше, чем просто возможность болтать круглые сутки. Она позволяет людям получить денежный перевод, помогает крестьянам и рыбакам сбывать свою продукцию по лучшей цене, понижает безработицу. В сельских районах ЮАР распространение мобильных телефонов повысило занятость на 15% — благодаря тому, что люди смогли искать работу в более отдаленных местах.
Или еще один пример. В 2010 году продукцией компании Unilever, одного из крупнейших в мире производителей потребительских товаров, воспользовалось более 2 млрд человек в 180 странах мира, причем 53% ее доходов были заработаны на развивающихся рынках. В Индии, где ее мыло Lifebuoy занимает большую часть рынка, корпорация провела образовательную кампанию, в ходе которой жителям 18 тысяч деревень рассказывали о пользе мытья рук. Анализ данных, опубликованный в медицинском журнале Lancet, показал, что мытье рук с мылом приводит к как минимум 40-процентному падению заболеваемости диареей. Если бы все население планеты мыло руки с мылом каждый раз после посещения туалета и перед приготовлением пищи, это спасало бы ежегодно от 500 тыс. до 1,4 млн человеческих жизней. Разве Unilever не зарабатывает баснословные деньги на продаваемом индийцам мыле? Безусловно. Но одновременно она делает огромное благое дело.
Транснациональные фармацевтические компании упрекают в том, что они продают жизненно важные лекарства по ценам, недоступным для людей, живущих в бедности. В то же время на каждый препарат, который помогает мужчинам с возрастным облысением или улучшает сексуальную жизнь достигших зрелого возраста, фармацевтические гиганты разрабатывают другой — который убивает паразитов, обитающих в тропических водоемах, или защищает детей от воспаления легких. Возьмите, например, GlaxoSmithKline (GSK), которая проводит тесты своей вакцины от малярии в семи африканских странах. В 2000–2010 годах базирующаяся в Британии GSK пожертвовала более 2,6 млн курсовых доз альбендазола для национальных программ дегельминтизации в 58 странах. Кишечные паразиты обычно не убивают людей, но у детей они являются главной причиной пропуска школьных занятий, что приводит к сокращению дохода их родителей. Текущего объема лекарственных пожертвований GSK достаточно, чтобы вылечить от гельминтов всех детей школьного возраста в наиболее проблемных в этом отношении странах.
Разумеется, частный сектор мотивирован в первую очередь прибылью, а вовсе не стремлением ликвидировать бедность в мировом масштабе. И транснациональные корпорации кое-где успели поучаствовать в довольно неприглядных капиталовложениях. Помните американскую энергетическую компанию Enron, которая за $2,9 млрд продала индийскому штату Махараштра электростанцию, производившую электричество в четыре раза дороже, чем местные производители? Или скандал 1984 года с утечкой газа на химическом заводе компании Union Carbide в индийском Бхопале, когда погибли тысячи человек?
Этим, однако, картина далеко не исчерпывается. Ведь вещи, наличие которых на полках супермаркетов и аптек в зажиточном мире воспринимается как данность, на большей части территории планеты долгие десятилетия были доступны лишь немногим избранным. Транснациональные компании приносят с собой новые технологии и методы ведения бизнеса, которые делают их и дешевле, и доступнее. Благотворительной помощи просто не под силу создавать рынки, лишь конкуренция способна превращать мобильные телефоны, лекарства и другие товары, прежде бывшие роскошью и принадлежностью городской элиты, в предметы, которыми одинаково пользуются и бедные, и богатые. Когда простой кусок мыла так ощутимо способствует росту доходов, падению детской смертности и улучшению здоровья взрослых, нет ничего постыдного в том, чтобы работать на бездушную корпорацию, которая занимается его продажей и распространением. Поэтому — вперед, получайте международную степень MBA. Тогда вы по праву сможете сказать: «Я занимаюсь гуманитарной деятельностью».
